Михаил Савва: Не исключаю новых уголовных дел против себя

Проект «Ясно» - это площадка для разных взглядов, если они имеют определенную целостность и разумность. В ответ на «ясный взгляд» Альберта Гаямяна о деле Михаила Саввы, своим мнением о происходящем поделился сам профессор. Как он начал заниматься своей деятельностью, что его удивило в ходе судебного процесс над ним, и какие он строит планы на будущее – в эксклюзивном материале Саввы для «Ясно».

«Все больше россиян узнает, что такое правозащита. А многие включаются в нее. Рунет заполнен вопросами и консультациями на эту тему. Понятно, что не от хорошей жизни. Я уверен – чиновники сами увеличивают количество и силу правозащитников. Увеличивают своими незаконными решениями, особенно в следствии и суде. Обычно человек становится правозащитником, ощутив удар власти на себе или своих близких. Иногда люди понимают, что нужно помогать друг другу, еще до того, как их затронет лично. Затронуть может по-разному. Кого-то делают преступником ради выполнения показателей, у кого-то отбирают бизнес или деньги, кто-то оказывается нужен для создания громкого дела. А уж когда начинаются массовые кампании, например, борьбы с «агентами»…

Как было у меня? Начало биографии – типичное для моего поколения. Родители, уже покойные – учителя русского и литературы. Поступил в университет, отслужил в Советской армии после первого курса, в Забайкалье, поблизости от китайской границы. Старшина запаса. Закончил Кубанский госуниверситет, поступил в аспирантуру Московского. С 1991 года и до 2000-го был чиновником на разных должностях. Попутно защитил кандидатскую и докторскую диссертации, преподавал в КубГУ. Тогда казалось, что демократия – это уже навсегда в России, что люди заслужили наконец свободу и защиту от репрессий. После увольнения из мэрии Краснодара с формулировкой «в связи с несогласием с деятельностью органов местного самоуправления» на службу власти уже никогда не возвращался.

В Южном региональному ресурсном центре с 2001 года занимаюсь делом, которое считаю очень важным – привлечением иностранных инвестиций в решение наших социальных проблем. Например, проводил грантовые конкурсы для некоммерческих организаций. А они, получив эти деньги, делали то, ради чего и были созданы энтузиастами – пандусы для инвалидов в колясках, обучающие программы для детей, книги для слепых. Наш бизнес, пока не очень социально отзывчивый, мы с коллегами тоже пытались в это вовлечь… Меня раньше удивляли люди, которые приветствуют открытие в России иностранных заводов, но скрежещут зубами при слове «грант». Сейчас понимаю, что многие из них просто приспосабливаются к условиям среды и продвигают себя таким вот образом.

Во второй половине «двухтысячных» у активистов общественных организаций все чаще стали возникать проблемы с правоохранителями. Пришлось становиться правозащитником. Я помню свою мысль на «круглом столе», посвященном защите Стаси Денисовой, в отношении которой незаконно было возбуждено уголовное дело: «Началось. Если человек говорит о проблеме, для них он – враг». Мы организовали этот «круглый стол» вместе с коллегами из ЮРРЦ, вел его я. Времена были еще другие, поэтому дело прекратили, прокуратура извинилась перед Стасей… Потом были такие же «круглые столы» в Пятигорске по делу искалеченного милиционерами Вячеслава Мерехи, на которые приходили десятки людей. В 2010 году я стал членом Общественной наблюдательной комиссии Краснодарского края. Это уникальная для России сеть с полномочиями контролировать на основании специального федерального закона все места принудительного содержания – исправительные колонии, спецприемники, следственные изоляторы. Контролировать, чтобы в них хотя бы не убивали и не пытали. За эту работу никто не платит – своя машина, свой бензин, свое время. Но делать это нужно, поскольку система государственного контроля фактически не работает. Много увидел и узнал в ходе этих поездок. Поражало количество осужденных «ни за что». Очень радовало, когда удавалось помочь. Приведу один случай. Женщина (бухгалтер по «резиновой» статье «мошенничество») родила, находясь в СИЗО. Ребенка у нее отобрали на второй день, ее саму продолжали держать за решеткой. Благодаря многим людям ее перевели на подписку о невыезде. К сожалению, помочь удавалось не всем.

В 2012 году началась кампания борьбы с «иностранными агентами», а в апреле следующего против меня было сфальсифицировано уголовное дело. На нем хорошо видно, как изменилась обстановка в стране буквально за несколько лет. Никаких доказательств вины, кроме противоречивых показаний одного запуганного человека. Никакого ущерба никому. Огромное количество нарушений законодательства, отказ на все мои ходатайства о проведении экспертиз. Я был признан политическим заключенным несколькими российскими и международными организациями. «Политическими» являются не только те, кого бросают за решетку за участие в митингах. В моем случае, как и у большинства, основание для признания – «уголовное преследование осуществляется с нарушением права на справедливое судебное разбирательство».

К сожалению, в России сложилось такое «правосудие», что кому-то достаточно под жесточайшим давлением сказать, что вы – преступник, и вас посадят. Если, конечно, это нужно власти.

Восемь месяцев я провел в СИЗО. По-доброму удивило огромное количество адресованных мне писем, и это еще при том, что пропускали далеко не все. Иногда писали с поддержкой незнакомые люди. Было только одно паталогическое письмо, наполненное проклятьями. Подумал, что, наверное, я чем-то обидел этого человека. Уже дома разобрался – он действительно из случайно обиженных. Еще весной 2011 года этот человек обратился в ЮРРЦ за помощью в проведении мероприятия и получил отказ, причем лично от меня. Ну, мы действительно не со всеми работаем… Еще удивило количество людей, которые отказались клеветать на меня – их было много.

Впечатлило, когда на первое заседание суда поддержать меня пришли около шестидесяти человек. Когда в наручниках я зашел в зал, люди начали аплодировать мне. А я – им, хоть в наручниках это не очень хорошо получалось.

В начале апреля состоялся приговор. Конечно, обвинительный – оправдательных в России уже давно не больше 0,7 %. Занимаюсь его обжалованием, и этот приговор будет рано или поздно отменен. Жду новых провокаций против себя. Возможно, будут возбуждены еще какие-то уголовные дела или начата кампания по обливанию грязью... На примере Евгения Витишко стало понятно, как работает система перевода условного срока в реальный в условиях «ручного правосудия». Но, с другой стороны, в апреле и заместитель краевого прокурора обжаловал перевод Жени в колонию-поселение, и Верховный суд наконец затребовал его и Сурена Газаряна уголовное дело. Будут пересматривать. Я очень надеюсь на освобождение Евгения!

Дел хватает. Не так давно закончил и выложил в интернет инструкцию по нахождению за решеткой для политических заключенных. Тороплюсь вспомнить и записать все произошедшее в деталях – возможно, пригодится. Вернулся к научным статьям. Два моих материала на тему мифологии Кавказской войны в этом году уже изданы в московских журналах.

Жизнь продолжается, и в ней очень важно сохранять совесть».

Короткая ссылка на новость:https://yasnonews.ru/~fD8ze

Версия для печати